Рассказывают также, о счастливый царь, что везирю Абу-Амиру ибн Мервану [586] подарили мальчика из христиан (не падали взоры на когонибудь более прекрасного!), и заметил его аль-Мадик анНасир и спросил у его господина: «Откуда у тебя этот?» – «Он от Аллаха», – отвечал Абу-Амир, и ан-Насир сказал ему: «Разве ты пугаешь нас звёздами и хочешь взять нас в плен лунами?» И везирь извинился перед ним. И затем он постарался собрать подарок и послал его ан-Насиру с этим мальчиком и сказал ему: «Будь частью этого подарка; если бы не необходимость, моя душа не согласилась бы отдать тебя». И он написал и послал с ним такие два стиха:

«Владыка мой, вот луна отправилась к небесам,
А небо достойнее луны, чем земля, поверь.
Душой ублажаю вас, хотя дорога душа;
Не видел я никого, душою кто ублажал».Рассказывают также, о счастливый царь, что везирю Абу-Амиру ибн Мервану [586] подарили мальчика из христиан (не падали взоры на когонибудь более прекрасного!), и заметил его аль-Мадик анНасир и спросил у его господина: «Откуда у тебя этот?» – «Он от Аллаха», – отвечал Абу-Амир, и ан-Насир сказал ему: «Разве ты пугаешь нас звёздами и хочешь взять нас в плен лунами?» И везирь извинился перед ним. И затем он постарался собрать подарок и послал его ан-Насиру с этим мальчиком и сказал ему: «Будь частью этого подарка; если бы не необходимость, моя душа не согласилась бы отдать тебя». И он написал и послал с ним такие два стиха:

«Владыка мой, вот луна отправилась к небесам,
А небо достойнее луны, чем земля, поверь.
Душой ублажаю вас, хотя дорога душа;
Не видел я никого, душою кто ублажал».

И это понравилось ан-Насиру, и он одарил везиря большими деньгами, и власть Абу-Амира укрепилась.
А потом подарили везирю девушку, одну из достойнейших женщин земли. И испугался везирь, что донесут об этом ан-Насиру, и тот её потребует, и будет с ней такая же история, как с мальчиком. И он собрал подарок ещё больший, чем первый, и отослал его с девушкой…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот девяносто восьмая ночь.
Когда же настала шестьсот девяносто восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что везирь Абу-Амир собрал подарок ещё больший, чем первый и отослал его, а с ним и девушку, и написал такие стихи:

«Владыка – вот солнце (а луна была первою)
Идёт, чтобы с месяцем они повстречались.
Вот, жизнью клянусь я, встреча, счастье несущая.
Так будь с ними в Каусаре [587] и в райских селеньях.
Аллахом клянусь, им нет по прелести третьего,
Тебе же по власти нет над миром второго».

И удвоилась власть везиря у ан-Насира, а потом ктото из его врагов донёс ан-Насиру, что у него сохранился остаток любви к мальчику и что он всегда предаётся воспоминаньям о нем. И ан-Насир сказал доносчику: «Не болтай языком, не то я заставлю отлететь твою голову!» – и написал везирю от имени мальчика записку, в которой стояло: «О мой владыка, ты знаешь, что ты был для меня единственным, и я всегда с тобою благоденствовал. И если я теперь у султана, то все же хочу уединиться с тобою. Но я боюсь ярости царя; придумай хитрость, чтобы вызвать меня от него». И Насир послал эту записку с маленьким мальчиком и наказал ему сказать: «Эта записка от такого-то, и царь никогда с ним не говорил».
И когда Абу-Амяр прочитал записку и евнух наврал ему, он почуял яд в напитке и написал на обороте письма такие стихи:

«Пройдя испытания судьбы, подобает ли
Мужам рассудительным бежать в чащу львиную?
Нет, я не из тех, чей ум любовь одолеть могла,
И ведомы хорошо мне речи завистников.
Хоть был ты моей душой, послушно я дал тебя,
И как же душа вернётся, тело покинувши?»

И когда ан-Насир прочитал ответ, он удивился догадливости везиря и не хотел больше слушать доносчиков на него. И потом он спросил везиря: «Как ты выпутался из сетей?» И тот ответил: «Мой ум не опутан сетями любви».