— Ведай, о царь, – сказал Вайшампаяна, – что гибель рода Яду была предопределена заранее и отвратить ее было невозможно. Пришли некогда в Двараку трое великих мудрецов – Нарада, Вишвамитра и Канва – и приняты были с должным почетом. Но юноши из рода Вришни задумали подшутить над ними. Они нарядили красавца Самбу, сына Кришны, в женское платье, подложили под платье сверток ему на живот и привели его к мудрецам и сказали:
— Это супруга отважного Самбы, мечтающего о сыне. Вам все ведомо, о провидцы, откройте же нам будущее – кто родится у этой женщины?
Глаза мудрецов засверкали от гнева; переглянувшись, они так отвечали юным Ядавам:
— Этот сын Кришны, именуемый Самба, родит железную палицу, которая, по вашей вине, о дерзкие, погубит ваше племя!
И по слову мудрецов злосчастный Самба забеременел, как женщина, и на другой же день он разрешился от бремени, произведя на свет огромную железную палицу устрашающего вида. Когда узнал об этом царь Уграсена, в великой тревоге он повелел растереть немедленно ту палицу в порошок и порошок высыпать в море. И под страхом смерти он запретил производить и продавать в своем городе хмельные напитки любого рода.— Ведай, о царь, – сказал Вайшампаяна, – что гибель рода Яду была предопределена заранее и отвратить ее было невозможно. Пришли некогда в Двараку трое великих мудрецов – Нарада, Вишвамитра и Канва – и приняты были с должным почетом. Но юноши из рода Вришни задумали подшутить над ними. Они нарядили красавца Самбу, сына Кришны, в женское платье, подложили под платье сверток ему на живот и привели его к мудрецам и сказали:
— Это супруга отважного Самбы, мечтающего о сыне. Вам все ведомо, о провидцы, откройте же нам будущее – кто родится у этой женщины?
Глаза мудрецов засверкали от гнева; переглянувшись, они так отвечали юным Ядавам:
— Этот сын Кришны, именуемый Самба, родит железную палицу, которая, по вашей вине, о дерзкие, погубит ваше племя!
И по слову мудрецов злосчастный Самба забеременел, как женщина, и на другой же день он разрешился от бремени, произведя на свет огромную железную палицу устрашающего вида. Когда узнал об этом царь Уграсена, в великой тревоге он повелел растереть немедленно ту палицу в порошок и порошок высыпать в море. И под страхом смерти он запретил производить и продавать в своем городе хмельные напитки любого рода.
Но вскоре недобрые знамения возвестили о тщетности его предосторожностей. На улицах Двараки стали видеть неведомого человека, лысого, с черным лицом, свирепого и мрачного видом. Он появлялся у домов в поздний час и заглядывал нередко в окна к жителям Двараки. И многие отважные лучники пытались пронзить его стрелою, но тщетно, ибо то была воплощенная Смерть, грозящая обреченному племени. Настали тяжкие времена для Двараки. Полчища крыс кишели на улицах города, дули изо дня в день бурные ветры, крики зловещих птиц оглашали окрестность. И страшные сны посещали по ночам жителей Двараки.
Небывалое падение нравов обнаружилось в эти дни в племени Ядавов. Люди перестали почитать брахманов, прекратили жертвоприношения предкам и богам. Младшие не повиновались старшим, ученики оскорбляли учителей, жены стали обманывать мужей, а мужья – жен. Солнце померкло в небе. И понял Кришна, что близится срок исполнения проклятия Гандхари.
Тогда он обратился к сородичам своим и призвал их покинуть Двараку и совершить паломничество к священным водам. Все жители города повиновались слову Кришны. Они собрались в дорогу, запасшись в обилии всякого рода едою и вином, и вместе с семьями своими на колесницах, на верховых и вьючных лошадях и на слонах отправились к берегу океана во главе с Кришной и Баладевой. В городе остались только старый Васудева и женщины царского гарема. Ядавы, покинувшие Двараку, достигли Прабхасы и здесь, у самого моря, стали лагерем. Но вместо омовения в священных водах океана, уничтожающего грехи, потерявшие разум потомки Яду предались буйному веселью, пируя на морском берегу под рев труб и грохот барабанов, развлекаясь плясками и пением. И на глазах у Кришны Баладева отведал запретного вина, а вслед за ним стали пить и Критаварман, и Сатьяки, и Самба, и другие Ядавы. А некие юнцы из рода Вришни, уже пьяные, развлекались в это время тем, что кормили в прибрежной роще обезьян пищей, предназначенной для брахманов.
И вскоре захмелевший Сатьяки обратился к собранию и сказал, указывая на Критавармана с гневной усмешкой:
— Кто этот кшатрий среди нас, отличившийся в убиении спящих? Потерпит ли подобное злодейство благородное племя Ядавов?
И Прадьюмна, сын Кришны, громко одобрил его слова. Тогда разгневанный Критаварман, в знак пренебрежения указывая на Сатьяки левой рукой, возразил ему:
— Как же ты, похваляющийся своими подвигами, убил безоружного Бхуришраваса в то время, когда он, отвратившись от битвы, сидел, погруженный в молитву?
— Пришел твой конец! – вскричал разъяренный Сатьяки и, бросившись на Критавармана, снес ему голову мечом.
Страшный шум поднялся в собрании Ядавов. Убив Критавармана, Сатьяки в исступлении стал разить других своих сородичей, прежде чем Кришна успел удержать его. Тогда Ядавы, принадлежащие к родам Бходжа и Андхака, устремились на Сатьяки, чтобы покарать его за убийство их вождя, Прадьюмна же бросился ему на помощь. Но вдвоем они не могли выстоять против многочисленных противников, и оба, и Прадьюмна и Сатьяки, тут же пали мертвые под ударами своих сородичей на глазах у оцепеневшего Кришны.
Тогда Кришна нагнулся и вырвал горсть травы, растущей на морском берегу. И мгновенно трава в его руках превратилась в страшную железную палицу, которою он стал разить приближавшихся к нему. И все Ядавы стали рвать траву у себя под ногами, и каждая вырванная травинка тут же превращалась в их руках в железную палицу. И великое побоище началось на берегу океана. Сын нападал на отца, отец разил сына, брат – брата. Обезумевшие от вина, истребляли друг друга роды Вришни и Андхака, Бходжа и Шини. Пали в той междоусобице и Самба, и Чарудешна, и Гада, и другие знатные Ядавы. И, разъяренный гибелью сыновей, Кришна разил без устали, и много доблестных витязей из племени Ядавов полегли под ударами его палицы.
В разгаре побоища пробился к Кришне его возница Дарука и воззвал к нему:
— О благочестивый, смотри, уже полегло много народу, но нигде не видно брата твоего Баладевы. Мы должны найти его!
И тут Кришна увидел, что Баладевы нет ни среди сражающихся, ни среди убитых, и отправился на его поиски. Он нашел его в уединенной роще на берегу океана. Могучий Баладева, покинувший побоище в самом начале, сидел в глубокой тоске, прислонившись спиною к дереву, устремив неподвижный взор на море. Видя брата своего погруженным в забытье, Кришна обратился к вознице и повелел ему немедля мчаться в Хастинапур и призвать Арджуну на помощь гибнущему роду Ядавов. Сам же он отправился в Двараку, где оставался отец его Васудева, чтобы поведать ему о страшном бое на палицах, истребившем род Яду. И он поручил заботам отца своих многочисленных жен, пока не прибудет Арджуна из Хастинапура, чтобы охранить их.
После этого Кришна вернулся в рощу, где сидел Баладева. И на глазах у него расстался с жизнью благородный сын Рохини, удрученный распрей и гибелью племени. Кришна видел, как из уст его вышел огромный белый змей и устремился к морю и скрылся в морских глубинах – то был дух его, вселенский змей Ананта, воплощением которого Баладева был на земле.
Глубоко опечаленный смертью любимого брата, Кришна покинул то место и долго шел по лесу, погруженный в мысли о конце рода Яду. Наконец он опустился на землю и застыл недвижимо, отвратив свой дух от окружающего мира. В этот час проходил по тому лесу некий охотник на оленей по прозванию Джара – старость.
И, завидев издали среди деревьев сына Васудевы, одетого в желтое, он принял его за оленя и пустил в него стрелу. Тело Кришны было некогда заклято, и с головы до ног он был неуязвим для любого оружия; уязвима была только пята на его ноге. Волею судьбы в пяту и вонзилась стрела Джары. Подойдя, охотник увидел свою ошибку и, потрясенный, упал к ногам Кришны. Тот, великодушный, простил Джару. Затем дух Кришны вознесся к небесам, наполнив вселенную своим сиянием.
Между тем возница Кришны прибыл в Хастинапур и поведал Пандавам о случившемся в стране Ядавов. Пораженный страшной вестью, Арджуна тотчас собрался в дорогу. Когда он достиг Двараки, он не узнал этот прекрасный город, некогда блиставший могуществом своих славных витязей, всегда оглашаемый праздничным шумом, звуками цимбал и лютен, грохотом боевых колесниц. Ныне, опустелый и затихший, он являл печальное зрелище взору. Арджуна прибыл в царский дворец, и здесь встретили его стенаниями и воплями жены Кришны, лишившиеся защиты. Арджуна вошел в покои дяди своего Васудевы и нашел его, распростертого ниц на полу, горько сетующего о судьбе своих сыновей и внуков. Арджуна поклонился ему до земли, и Васудева, поднявшись, обнял его и заплакал повторяя имена сыновей и внуков, братьев, племянников и друзей, покинувших этот мир. Арджуна обещал ему позаботиться о женщинах, стариках и детях рода Яду.
— Под моей защитой они найдут безопасное убежище в Индрапрастхе, – сказал он. – Отправляйся и ты с нами, о царь; я провожу вас всех из этих гибельных мест в страну Куру.
И, собрав уцелевших царских советников и воинов, сын Панду повелел им приготовить все для отъезда
Эту ночь Арджуна провел во дворце Кришны, а наутро услышал он доносящиеся из покоев Васудевы рыдания и причитания женщин. И он узнал, что на рассвете отец Кришны скончался, истощенный постом и горем о погибших. Опечаленный Арджуна распорядился о посмертных обрядах для старого царя. Четыре жены Васудевы – Деваки, Бхадра, Рохини и Мадира – сожгли себя с его телом на погребальном костре.
Затем Арджуна отправился в Прабхасу и узрел берег моря, усеянный мертвыми телами. В окрестностях Прабхасы он разыскал тела Баладевы и Кришны и распорядился о предании их погребальному огню. Затем он вернулся в Двараку и в тот же день отбыл оттуда во главе каравана, который вез шестнадцать тысяч жен Кришны, а также других жен рода Яду, стариков и детей; и немногие уцелевшие воины Двараки сопровождали его.
И когда все они вышли из городских ворот и немного удалились от города, на глазах у них нахлынули на берег воды океана и поглотили покинутую жителями Двараку.
Медленно двигался караван под водительством Арджуны. Достигнув страны пяти рек, они остановились и разбили лагерь. Между тем дикое племя абхиров, обитавшее недалеко от тех мест, прослышало о продвижении каравана. И, рассудив, что, кроме Арджуны, почти некому защищать караван, следующий из богатой Двараки, алчные абхиры возгорелись жаждой грабежа. Когда на следующее утро караван снова двинулся в путь, тысячи свирепых разбойников набросились на него со всех сторон. И не мог Арджуна защитить его. Разграбили абхиры тот караван, сломив сопротивление немногочисленных воинов. Напрасно поражал Арджуна дикарей своими стрелами – слишком много было врагов, и внезапно истощился прежде неистощимый его колчан. Он бросился избивать абхиров концом своего лука, но разбойники отхлынули, унося богатую добычу; и вместе с нею увели в полон шестнадцать тысяч жен славного Кришны. И понял тогда Арджуна, что судьба обратилась против него.
С остатками каравана достиг он наконец страны Куру. Всех спасшихся от разбойников женщин он поселил в Индрапрастхе. Рукмини и еще четырем женам Кришны удалось достигнуть благополучно владений Пандавов; но все они взошли на погребальный костер, не в силах пережить смерть своего супруга. Юного Ваджру, правнука Кришны, Арджуна оставил править в Индрапрастхе; и другие потомки погибших вождей рода Яду получили во владение различные города и страны.
После возвращения из страны Ядавов Арджуна посетил обитель мудрого Вьясы. Он рассказал ему о гибели рода Кришны и о своей неудаче.
— Не скорби о гибели могучих Ядавов, – сказал ему Вьяса – Так предопределено было судьбою. Судьбою же дано было тебе потерпеть неудачу в спасении жен Кришны. Ты и братья твои достигли уже вершин успеха, достигли высшей цели в своей жизни. И для вас пришло время удалиться от мира.
Когда Арджуна вновь вернулся в Хастинапур и передал слова Вьясы Юдхиштхире, тот признал правоту мудреца. Пришло время для великого исхода Пандавов. Облачившись в одежды отшельников, пятеро братьев вместе с Драупади покинули навсегда Хастинапур, поручив Юютсу и Крипе дела царства. Пандавы направились сначала на восток и дошли до берега моря с красными водами. В это море Арджуна бросил свой знаменитый лук, вернув его богу океана Варуне, которому он некогда принадлежал. Оттуда путники повернули на юг, потом на запад и достигли берегов другого моря, где узрели сквозь воды погрузившийся на дно океана прекрасный город Двараку. Затем они направили свои стопы на север. Они дошли до гор Хималая и с великими лишениями миновали их труднодоступные области. За горами Хималая они увидели обширную пустыню, а за пустыней – гору богов Меру, упирающуюся вершиной в небосвод.
И, миновав пустыню, они стали подниматься в гору тропой, ведущей на небо. Вскоре, не вынеся тягот пути, упала Драупади, и дух ее отлетел. Но Пандавы не остановились и продолжали подниматься дальше. Потом упал мертвым Сахадева, и братья продолжали подниматься вчетвером. Потом настал черед Накулы, и только трое Пандавов продолжали путь к небесам. Следующим пал Арджуна, а после него – Бхимасена. Только Юдхиштхире, царю справедливости, удалось взойти живым на небо и вступить в небесное царство, где его радушно встретил повелитель богов Индра.
Но и души спутников его вознеслись к небу, и они обрели там обитель немеркнущего света.
— А что же сталось с Ашваттхаманом, о мщении которому взывала Драупади? – спросил Джанамеджая. И Вайшампаяна рассказал:
— Вскоре после битвы Пандавы настигли сына Дроны в обители святого Вьясы среди дремучих лесов. Завидев сыновей Панду, пылающих жаждой мести, Ашваттхаман взялся за свое оружие, заклятое им для истребления их рода, и хотел поразить им Арджуну, также готового нанести смертельный удар своим оружием. Но святой мудрец встал меж ними и помешал свершиться убийственному бою, склоняя Пандавов и Ашваттхамана к миру.
Опустил Арджуна свой лук, но волшебное оружие сына Дроны, заклятое страшным чародейством, поразило тогда, минуя Арджуну, Уттару, юную супругу Абхиманью, и умертвило нерожденное дитя у нее во чреве.
За это деяние и за ночную резню Кришна проклял Ашваттхамана; проклятие Кришны обрекло его скитаться три тысячи лет по земле, нигде не находя себе покоя. И доныне скитается проклятый Ашваттхаман, и в страхе избегают его люди и все живые существа; и всюду, где появляется он, там сеет кровавые междоусобицы и преступления.
-А сына Абхиманью, умерщвленного во чреве, – сказал мудрым старцам Уграшравас, завершая свое повествование, – воскресил Кришна своей силой чудотворца. Его назвали Парикшит, что значит — погибший, но воскресший, и после восхождения Юдхиштхиры на небо он правил землею, пока не погиб от укуса змея. Джанамеджая, сын Парикшита, совершил великое жертвоприношение змей, во время которого Вайшампаяна, ученик святого Вьясы, поведал царю и собравшимся жрецам и певцам это сказание о великой вражде древних родов и о кровавой битве на поле Куру.
Свежие комментарии