Был у барина продувной слуга Ванька. Убежал от него и принялся воровать да плутовать. Идет он по рынку, видит: мужик свинью продает.
— Что, продаешь, свинью?
— Продаю.
— А сколько просишь?
— Пять карбованцев.
— Ну, вези за мной на архиерейский двор; нам архиерей не приказывал торговаться.
Приехали на архиерейский двор.
А Ванька знал, что архиерей нечистых из людей выгоняет, отчитывает. Сейчас бросился к нему:Был у барина продувной слуга Ванька. Убежал от него и принялся воровать да плутовать. Идет он по рынку, видит: мужик свинью продает.
— Что, продаешь, свинью?
— Продаю.
— А сколько просишь?
— Пять карбованцев.
— Ну, вези за мной на архиерейский двор; нам архиерей не приказывал торговаться.
Приехали на архиерейский двор.
А Ванька знал, что архиерей нечистых из людей выгоняет, отчитывает. Сейчас бросился к нему:
— Святой владыко! Беда случилася: в моего батюшко нечистый вселился; нельзя ли отчитать?
— Веди его сюда.
Ванька воротился к мужику.
— Ступай, — говорит, — к преосвященному за деньгами, да как прийдешь — нагни голову пониже; он наперед молитву прочитает. Старик прошел в горницу и нагнул голову, а владыко взял книгу и давай отчитывать.
Тем временем Ванька сел на телегу и уехал по-добру, по-здорову, и лошадь украл, и свинью увез. Мужик стоял-стоял, согнувшись, инда тошно стало — шея заболела, а архиерей знай себе читает. Надоело старику.
— Буде, владыко, пора деньги за свинью платить!
— Ах, окаянный, и впрямь в тебе бес сидит, — говорит архиерей, — вишь про свинью поминает.
— Что ты, владыко, али деньги зажилить хочешь? Коли так, я лучше свинью назад повезу.
Бросился на двор — ни повозки, ни свиньи. Ванька уж давно все это спустил, куда надобно, и идет себе как ни в чем не бывало. Шел, шел да в лошадиное дерьмо и попал. Слегка ногою коп — выскочил поп.
— Ты откуда, долгогривый, взялся? Как сюда попал?
Ванька еще покопал, на два дьякона напал; взял палочку да тычком — выскочил пономарь с дьячком.